В марте в диджитал-студию Максима написала Фатима Альгасеер из RTA. В июне художник отработал на ПМЭФ, где его арт-проект "Трансформация" имел большой успех. Потенциальные заказчики из RTA попросили его повторить данную работу для них. Художник отказался, так как не копирует свои произведения. При этом заказывать новую работу в RTA у Максима не стали, сославшись на экономические проблемы. На этом переговоры со студией Жесткова оборвались.
Фото © Instagram/i.am.maltsev, © gpntransformation.ruСкопирована оказалась даже конфигурация самого стенда и его изогнутого экрана. Надо сказать, что сходство работ заметили и комментаторы под постами художника. Художнику прямо писали, что его произведение — самый настоящий контрафакт. В ответ Алекс признаёт, что рендеры проекта Максима заказчик ему предоставлял для примера. Это говорит о том, что с проектом он был знаком и о случайном совпадении тут речи нет. Правда, сам художник говорит, что работы похожи, но у "Газпром нефти" на стенде не было цветных шаров и трейлов. По мнению Алекса, это говорит об уникальности его творения.
Максим Жестков, в свою очередь, считает, что сравнивать его работу и рендеры Алекса, с технологической точки зрения, не имеет смысла. Значение имеет именно художественная ценность. Максим подбирал сочетания цветов и форм объектов, ориентируясь на разноцветные виртуальные геологические модели, которые создаются с помощью нейросетей для поиска нефти. Поведение каждого элемента симуляции было запрограммировано, все частицы реагировали на виртуальные потоки ветра и даже изменение света. Когда элементы сталкивались или касались изогнутых краёв дисплея фасада стенда, они меняли форму, скорость и траектории их движения. Ничего этого в варианте Мальцева не было. Там просто шарики.
Лайф отправил запрос в компанию Roads and Transport Authority. На момент публикации ответа не было.
Автор: Валерия Мишина